Волколак - Страница 8

Зверь не спеша пошёл к селению, вслушиваясь в свои чувства. Он не знал, как это получалось, просто чуял вокруг живое. Чем крупней и многочисленней было это живое, тем на более дальнем расстоянии он его чувствовал. Это не был нюх. Слишком далеко. Это что-то сродни телепатии. И кроме того, он чуял крупные скопления мутагена в почве. Нечисть старалась не уходить далеко от них. И он мог проложить тропу, огибая их.

Ночью он вышел на край леса. В темноте он отлично видел крепость, оставаясь невидимым. Возможно, его слышал Фиалка, но тревога ни разу не началась, даже когда Зверь подходил вплотную к стенам крепости, когда слухач просто не мог его не заметить.

Весело оскалившись, Зверь вырезал на коре сосны крупный круг, намеренно скрипя когтем как можно громче, пусть голову поломает Фиалка. Вычистил получившийся круг от коры и начертил по древесине косой крест. Вот так. Хорошо заметно.

Перешёл к следующему дереву, продолжил.

Вскоре он понял, что работа оказалась довольно нудной, надоедливой. Остановился, размышляя. И решил метить деревья через сотню метров, а не каждое. Только на поворотах тропы метить часто. Дело пошло веселей. К утру устал и отправился на охоту, затем поспал в логове. Он оборудовал вокруг посёлка несколько лежбищ, и теперь заснул в ближайшем. Вернувшись к вечеру, унюхал, что днём по его тропе прошли люди. Радостно оскалился. Они поняли всё верно, только поторопились. До цели полсотни километров. А тропа протянулась всего на три километра. Ничего, теперь дело пойдёт быстрей. За неделю справится. И он начал вырезать очередной круг.

На следующие сутки работы его вдруг начало одолевать сомнение. А ну как люди, пройдя по тропе, передерутся. Запросто. Убить друг друга, это у людей в крови, и плевать, что весь мир гибнет. Например, взбредёт кому в голову украсть женщин у соседа. Вражду только начни, потом не удержишь.

Специально бросив выводить очередную метку на половине, чтоб пришёдшие по тропе люди поняли, что тропа временно закрыта, он отправился в разведку. Неспешно отправился – быстрый бег отнимал слишком много сил.

За десяток километров от неизвестного поселения он задержался. Впереди, совсем недалеко, был одиночка. Он его давно чуял, но не так явно. А теперь мог разобрать все эмоции. Охотник.

Зверь недоумённо принюхивался. Одиночный охотник был невозможен. В поселении, где поселился отряд, в лес или на рыбалку ходили не менее, чем десятком. И всё же потеряли десятерых. Это до того, как к ним пришёл отряд мутантов. За последний год погибло пять мутантов. В основном, на реке – в лесах Зверь уничтожал наиболее опасную нечисть, хотя в крепости об этом, возможно, и не знали.

А тут идёт один. Не иначе, как весьма опасный мутант. И Зверь осторожно прилёг в кустах на пути движения охотника. Когда охотник появился, Зверь восхищённо округлил глаза. Ящер!

Двухметровый хищный двуногий динозавр с гребнем длинных костяных игл по хребту, с мордой крокодила. Скудных познаний в генетике у Зверя хватало, чтоб знать – мутаген не придумывает ничего, он вырезает ДНК из одних организмов и встраивает в другие. Черепах, например, держал у себя дома черепашку. А Тюленя война застала побережье Северного Ледовитого океана. От какого зверя мог получить этот мутант такой вид? Конечно, в каждом организме были и регрессивные гены древних предков. Но они были не жизнеспособны, работали только на стадии развития зародышей. И мутировавшие регрессом быстро умирали.

Но вот охотник выжил. И неплохо выжил. Ни одежды, ни оружия, а охотник удачный – на гребне были наколоты тушки птиц и зверьков. И почему-то пахло от охотника палёной шерстью.

Ящер вдруг замер и направил на кусты верхнюю лапу. Почувствовав, как по телу забегали электрические разряды, Зверь отпрыгнул. А в куст, где он только что сидел, ударила молния, сорвавшаяся с лапы ящера. Зверь поспешил убраться подальше, отгородившись от метавшего молнии мутанта стеной деревьев. Ящер точно чуял жизнь вблизи от себя каким-то дополнительным чувством – ни запахом, ни зрительно заметить его в кустах он не мог. Хороший охотник. Убежав от Ящера, побежал к посёлку, быстро, как мог только он.

Подобравшись к посёлку, принялся наблюдать издали. Посёлок был странный. Разделён на две части – одна, обнесённая стеной, сделанной из разных материалов, напоминала деревню – тесные дома, куры, свиньи. Лают собаки. Ходят люди – обычные люди, не мутанты.

И рядом, за стеной – барак-крепость, очень напоминающий тот, что выстроили под руководством Тюленя. И там обитали мутанты. Вокруг посёлка раскинулись поля и огороды. Причём Зверь чуял – часть урожая зрела на нечистой земле. Очень ему не нравилось разделение. Неужели национализм? Высшие и низшие расы? Но вслушиваясь в чувства обитателей, не чуял ни ненависти к ближнему, ни раболепства. Только обычные чувства хорошо знающего друг друга сработанного коллектива.

Появился уже знакомый Ящер. Приблизился к посёлку. Его встречали приветственными криками. Слов Зверь не разобрал, но вот настроение – прекрасно. Ему радовались и мутанты и простые люди. И Ящер радовался и гордился удачной охотой. Сам весит под полтора центнера, и добычи притащил не меньше ста килограмм. При этом Зверь был уверен, он ещё был и весьма сытым – значит, часть добычи уже съел. Сырой. Или зажаренной молниями. Вроде по настроениям признаков расизма не чувствовалось. Добычу разделили. Явных мутантов сразу отдали мутантам, с неявными разбирался какой-то человек.

Зверь, сам не понял, почему, почуял от этого человека опасность. Не для него лично, а вообще. Человек был очень опасен. Что-то в нём было не так. Вроде обычный, лет тридцать, хотя волосы седые, усы и бороду бреет. Идёт неспешно, одет в свободного покроя плащ. Из-под плаща видны сапоги из чёрной резины. В руке посох. Посох необычный. Красивый, резной, светлой древесины, на конце каменный белый шар. Ни дать ни взять – колдун из сказки. Интуицией, которой Зверь доверял, чуял – что-то с ним не так. Опасность. Среди людей – чистых и мутантов, Зверь легко его различал своим непонятным чувством, помогавшем чуять жизнь за многие километры, так видна горящая свеча среди незажженных.