Волколак - Страница 23

Для гостей ярмарки изнутри периметра к стене были прибиты добротные сараи из толстых досок, двухэтажные, с большим запасом сена под крышей. Сложив всё добро в выделенном им сарае, все ушли повидаться с знакомыми, договариваться о продажах и покупках. А Серг остался в сарае, сказав, что хочет спать. С той ночи он был всё время молчалив и мрачен. Это заметили все попутчики ещё на плоту. Отец даже пытался разговорить его, но волхв сказал,

– Оставь. Однажды он сам расскажет, если это важно. А может, это его секрет, который не следует знать другим.

Но Серг не собирался делиться своей бедой. Ему не помочь. Волколак правильно сказал – надо будет уйти до того, как начнёт обрастать шерстью.

Когда над Желябкой раздался вой, он не сразу понял, что происходит. А в следующий миг сам воздух засветился зелёным сумраком. Яркие краски помутнели, зато не осталось нигде тёмных уголков.

Когда детям волхвы-учителя объясняли, что если нежить однажды соберётся в армию и нападёт на посёлок, воздух за периметром начнёт светиться зелёным, и вой разбудит спящих. Тогда Серг только весело перемигивался с друзьями. Где ж это видано, чтоб нежить в армию объединилась.

И тут понял. А чем поток не армия. Поток пошёл через Желябку!

Серг скатился по лестнице со второго этажа, где валялся на сене, мимоходом пожалел, что у него нет стальной брони, как на воинах-чужеземцах, схватил из сложенного товара два малых топорика на длинных ручках. Топорики вместе с отцом делали, а ручки он сам вырезал и выварил. Хорошие ручки, дубовые, с стальными клинышками. Такими удобно сучки обрубать.

Выбежать из сарая он не успел – стена периметра внутри сарая вспухла белым комом и разлетелась щепками. И в появившуюся дыру, в которую новорождённый телёнок прошёл бы не нагибаясь, хлынул поток крысюков. Не успев подумать, что он делает, Серг прыгнул на встречу и раскроил топориком голову первому крысюку. В следующий миг, когда на него кинулось сразу несколько крысюков, он вдруг осознал, что встал на пути у потока.

Страх, обида последних дней, ярость – всё это соединилось в мощную волну и вдруг исчезли все звуки, а крысюки почти замерли, двигаясь медленно, словно неспешно плыли под водой.

А его мышцы словно стали деревянными. Двигаться было тяжело и больно, он ощущал, как напряженны каждая косточка, каждое сухожилие. И всё же двигался. Мысли тоже были тугими. Думать, вспоминать было не о чём. Была только схватка. И он отдался ей.

Крысюки лезли, он убивал. В какой-то момент вдруг осознал, что кружится в середине сарая, а крысюки лезут со всех сторон и отлетают к стенам разрубленными тушками, потом этот миг озарения прошёл и он снова ничего не сознавал, был только бой.

Бой кончился неожиданно. Он ещё покрутился в поисках врагов, и вдруг вернулись звуки. Точнее, было тихо, но эта тишина отличалась от той тишины, когда он дрался. Эта тишина была настоящей.

Навалилась усталость, всё болело, будто его долго били. Мешками с картошкой. А потом заставили таскать камни. Вокруг всё было завалено крысюками и залито кровью. В воздухе медленно гасли последние зелёные искры.

Серг опёрся на топорики, как на костыли и начал медленно оседать.

«Нет, так не годится. Сарай сожгут. Надо выйти».

Мысль была верной. Из последних сил, поскальзываясь на крысюках, добрался до ворот. Ворота до половины были завалены телами крысюков. Хорошо, защёлка сверху. Отвернул шпингалет. Ворота со скрипом приоткрылись, в проём вывалились тела крысюков, в них вонзились стрелы.

– Не стрелять!!!!

Мощный голос разнёсся над Желябкой и снова тишина. Серг скользнул по склизким от крови телам в щель, навстречу солнечному дню.

Вокруг сарая стояли люди. Очень много людей. Люди стояли на стене, на домах, на ближайших сараях, забили все просветы меж домами. Копья, топоры, стрелы – всё смотрело на Серга, ближайшие люди пятились. И всё это в полной тишине.

«Во, стояли, ждали, нет бы помочь, – подумал он. – И почему они боятся, я что, начал обрастать шерстью?»

Это была последняя мысль, потом он провалился в беспамятство, не видел, как из толпы к нему бежал отец, как люди распахнули ворота сарая и долго никто не решался приблизиться, пока волхвы не сказали, что живых там нет.

Очнулся в мягкой постели. Рядом на скамье стояла большая чаша тёплого куриного бульона и здоровенный ломоть хлеба. Почувствовав их запах, испытал жуткий голод и съел всё это в полминуты. После этого заметил незнакомого старого волхва, с интересом следившего за ним из дальнего угла.

– Эк ты ешь вкусно.

– Здравствуйте, – смутился Серг.

– И тебе здравия. От кель ты такой взялся, герой?

– Из Анунок.

– Да это знаем. А вот как ты поток крысюков одолел. Про тебя твои анунканцы такого порассказали. Ща пьяные все. Их повсюду угощают, да просят про тебя рассказать. Да вся Желябка пьяная. Это ж надо, поток чрез посёлок пошёл, а все живы и всё цело. Про тебя твои говорят, и первый кулачник ты, и даже супротив волколака драться не боялся. И молотов на тебя не напасёшься, в кузне ломаешь. И колдовство злое тебя не берёт. И девки все за тебя замуж хотят.

Серг начал было смущаться, но упоминание о волколаке направило мысли по другому.

– А чего это от меня люди пятились, когда я из сарая вышел.

– Так думали, чудище какое вышло. Ты ж весь в крови был, на человека и не похож, будто зверь какой. Как периметр заполыхал, посёлок к дыре сбежался, а дыра-то в сарае. Сарай ходуном ходит, рёв там стоит, будто стадо медведей дерётся. Кровь из под него ручьями льётся. Лучники на стене видят, поток сквозь стену в сарай идёт. Пару раз пальнули, так всех снесло ударом потока, хорошо, живы остались, только кости поломали. А потом вообще, крысюки будто с ума посходили, как ринулись все в дыру, все, не только поток, но и вся охрана его, и не шагом, бегом. Пред дырой завал был, боялись, стена рухнет.